Весеннее сумасшествие - Страница 4

И, не дожидаясь парфянской стрелы вслед, быстро выскочила в коридор. Нет уж, в отсутствии Наташи я в это осиное гнездо не сунусь! Лучше вернусь на прежнее место.

Осторожно, по стеночке побрела я вперед, но зацепилась за что-то ногой и упала. Руки уперлись в мягкое и неровное — удивительно, поскольку пять минут назад ничего подобного здесь не было. Кто подложил и зачем? И, главное, что именно подложили? Или уронили? Господи, да это ж лежит человек! Точно! Плечи, шея, лицо.

— Вам плохо? — пролепетала я.

Еще бы было хорошо, когда на тебя плюхнутся со всего размаху! Почему он не закричал? А почему он вообще лежит? Пьяный? Я принюхалась. Непохоже. Болен? Сердечный приступ?

— Скажите хоть слово, пожалуйста! — попросила я, чувствуя нарастающее волнение. — Вы живы?

Человек не откликался. Я попыталась нащупать пульс, но вместо него под пальцы упорно попадалась какая-то острая косточка на запястье. Попробуем на другой руке… ничего не бьется, хотя кисть вроде теплая.

Я закричала:

— Подождите минутку! — хотя неизвестный вряд ли мог меня слышать, и опорометью помчалась по лестнице. Бах!

Пожалуй, в темноте разумнее было бы двигаться поаккуратней. Голова загудела от удара об острый угол, в глазах заплясали искры. Ничего, осталось два пролета.

— Ольга Николаевна! — бросилась я к вахтерше, листающей журнал при свете большого фонаря. — Там лежит человек! Скорее всего, больной. Надо скорую помощь вызвать, да? Или, может, кто умеет сам? Что надо делать при сердечном приступе?

— Сердечный приступ? — хмыкнула Ольга Николаевна. — А может, алкогольное опьянение? Что я, не знаю вас, что ли?

— Ничем таким не пахнет. Да, в конце концов, лучше перестраховаться, чем наоборот!

— Думаешь, лучше? Меня вот в аварийке уже покрыли по первое число. Мол, нечего позволять студентам обогреватели включать, тогда и электричество будет работать. Только не хватало, чтобы меня еще и скорая покрыла за ложный вызов!

— Так давайте я позвоню, — неуверенно предложила я. Откровенно говоря, к числу моих недостатков относится страх перед телефонными звонками незнакомым людям. Чтобы узнать время работы музея, мне легче доехать до него, чем позвонить.

— На каком этаже-то? На третьем? Давай-ка я с тобой туда поднимусь да гляну. А в случае чего, валидол у меня всегда с собой.

Мы медленно поднялись по лестнице.

— Ну, где твой болящий? — уточнила вахтерша, светя фонарем.

— Где-то здесь, по-моему. Я шла с того конца коридора и об него споткнулась.

— Ну, так ищи.

Мы обшарили весь коридор — пусто.

— Может, мы просчитались с этажом? — сообразила я. — В темноте.

— Эгей! — громовым голосом возгласила Ольга Николаевна. — Это какой этаж?

— Третий, — ответили из-за распахнувшейся двери. По своеобразному выговору я узнала Илью. — Что там обещают со светом? Скоро включат или опять до утра в темноте куковать?

— Темнота — друг молодежи, — неожиданно заявила вахтерша, явно раздраженная вопросом. Еще бы! Когда электричество отключили впервые, все общежитие, галдя, требовало от нее активных действий. Сейчас, правда, мы попривыкли, к тому же поняли, что наши активные действия абсолютно не влияют на скорость работы аварийщиков.

— Мы, современная молодежь, и при свете могем, — весомо парировал Илья. — Нам при свете даже сподручнее.

— Слушай, парень, прекрати ваньку валять. Тут у вас в коридоре пьяный валялся. Не знаешь, кто его прибрал?

— А это смотря кто валялся. Ежели Виталик, так его любая бы к себе утащила, даже если он и не готов к немедленному употреблению. Зачем вы, девочки, красивых любите, а, Ольга Николаевна? А Серега, тот мог и сам встать. У него фантастически устроен мозжечок. Только что лыка не вязал, а через пять минут уже бежит в магазин за добавкой и не пошатнется. Вот такие есть представители у современной молодежи, Ольга Николаевна!

— Илья, мы серьезно! — объяснила я. — Тут лежал человек, я сама видела.

— Завидую твоему зрению. Я так собственной руки не вижу, а ты, значит, человека углядела?

Илья относится к тем, про кого говорят «ради красного словца не пожалеет и отца». Обычно меня даже развлекает его ерничанье, только не теперь. Я собиралась снова объяснить ему, что дело нешуточное, но тут включили свет. Забыв про сокурсника, я обвела глазами коридор. Пусто!

— Ушел твой пьянчужка, — констатировала Ольга Николаевна. — И хорошо! Не наше дело — с ним возиться. Пить надо меньше!

Я неуверенно кивнула. Мне тот человек не показался пьяным, однако кто его разберет? Я не специалист по данному вопросу. На полу неподалеку валялся листок бумаги, который я живо подобрала. Вдруг вывалился из кармана загадочной личности, и я методом дедукции ее идентифицирую? Листок меня разочаровал. Просто использованный билет в театр, ничего особенного.

— Забавно, Илья, и с чего нашу Фросю понесло в художники? — мило улыбнувшись, осведомилась Марго, невесть зачем присоединившаяся к нашей компании. — Ее призвание — быть дворником. Доставлять алкоголиков в вытрезвитель, собирать мусор. — Она выразительно посмотрела на билет в моей руке. — Тут Фрося на своем месте, ничего не скажешь. Хотя нет, похоже, ей и с этим не справиться. Алкоголик-то от нее сбежал! Кстати, а был ли он вообще? Может, девочка из Каргополя таким образом надеялась вызвать к себе интерес?

— А Машка и без того вызывает интерес, — к моему удивлению, возразил Илья. — Причем, в отличие от девочки из Кемерова, ей это обходится абсолютно бесплатно.

— Бесплатным бывает только сыр в мышеловке, — отрезала Марго, захлопывая дверь. Она приехала из Кемерова, и у нее очень много денег. Неделю назад, когда ей исполнилось двадцать, она пригласила всю нашу группу в кафе — за свой счет. Я, разумеется, не пошла. Илья неправ, намекнув, что она преследовала корыстные цели. Думаю, она просто щедрый человек. В конце концов, даже мой злейший враг не может не иметь определенных достоинств? И все равно приятно, что Илья ее отбрил. Устала я от Марго невероятно! Ее подруга Алена тоже терпеть меня не может, но делает это куда более пассивно.